О моральном значении стыда
DOI:
https://doi.org/10.21146/2074-4870-2016-16-2-106-122Ключевые слова:
нравственная самооценка, моральные эмоции, стыд, моральные санкции, моральная автономия, гетерономная мотивация в моралиАннотация
В статье предпринята попытка показать, что стыд остается центральным феноменом морального опыта, несмотря на то, что это переживание является реакцией на реальную или воображаемую внешнюю оценку. Первый шаг исследования состоит в реконструкции той традиции понимания стыда, которая видит в нем страдание от бесчестья или предвосхищения возможного бесчестья. Эта традиция берет начало в трудах Аристотеля и довольно широко распространена в современной культурной антропологии (концепция «культур вины» и «культур стыда»), социологии (интерпретация стыда как ответа на угрозу социальным связям у Т. Шефа) и психологии (представление П. Гилберта о неразрывной связи стыда с управлением социальной привлекательностью). В этической теории стыд интерпретируется как такая моральная санкция, которая хотя и имеет идеальный характер, но не является в полном смысле слова внутренней. Вытеснение стыда за пределы значимых для морали явлений происходит в том случае, если все моральные санкции признаются внутренними. Этот вывод опирается на предположение о том, что только на основе сугубо автономного выбора возможно достижение подлинного нравственного совершенства (в другой версии: моральное совершенство и состоит в достижении подлинной автономии). Для защиты морального статуса стыда автор статьи обращается к двум стратегиям: 1) доказательству того, что переживание стыда не настолько гетерономно, чтобы собственные ценностные представления морального субъекта не играли в его генезисе существенной роли, 2) созданию такого понимания морали, которое допускало бы частично гетерономные мотивы действующих субъектов.