Этическая мысль | Ethical Thought

Моральные санкции в этике О.Г. Дробницкого

Андрей Вячеславович Прокофьев — 2022-05-25

В статье предпринята попытка реконструировать представление О.Г. Дробницкого о моральных санкциях и встроить его в историю исследования этого феномена в этике, социологии и антропологии. Предложенное О.Г. Дробницким описание моральных санкций в основном соответствует той традиции их понимания, которая связывает их с общественным осуждением нарушителя моральной нормы. Уже в первом обращении к этой тематике в «Кратком словаре по этике» О.Г. Дробницкий определяет моральную санкцию как форму духовного воздействия на нарушителя, не затрагивающую его реального положения и материального интереса. Она состоит в высказывании ему негативной оценки. В монографии «Понятие морали: историко-критический очерк» О.Г. Дробницкий развивает и углубляет эту идею. Основное направление развития связано с выявлением двухполюсного характера моральных санкций: общественное осуждение представляет собой внешний полюс, но он дополняется внутренним, который задан принятием осуждения и переживанием стыда, раскаяния, угрызений совести. Этим мораль отличается от обычая, который поддерживается «эмоционально-волевым давлением» окружающих. То есть «идеальный характер» моральной санкции у О.Г. Дробницкого состоит не только в отсутствии материально-физического воздействия на нарушителя, но и в том, что она включает «субъективное отношение [нарушителя] к себе». Вторая традиция понимания моральных санкций рассматривает в качестве одной из них само по себе самоосуждение нарушителя, его негативные эмоции самооценки. К этой трактовке Дробницкий приближается лишь в некоторых фрагментах своей докторской диссертации.

О специфике обоснования морали в российской философской традиции

Мария Львовна Гельфонд — 2022-05-25

Некоторые историки отечественной философской мысли, опираясь на то обстоятельство, что она сосредоточена на нравственной проблематике, утверждают, что проблема обоснования морали столь же значима, столь же самостоятельна и столь же детально разработана в российской философской традиции, как и в западной этике. Между тем анализ основных направлений и самых известных учений русской религиозной этики рубежа ХIХ–ХХ ст. позволяет убедиться в том, что обоснование морали присутствует в них лишь неявно, не в виде решения отдельной теоретической задачи. В этой связи актуальным направлением анализа отечественной этико-философской мысли становятся выявление и раскрытие причин такого положения, а также оценка преимуществ и недостатков того варианта защиты морального добра, который не выделяет проблему обоснования морали из философского поиска смысложизненных основ. Замысел статьи включает в себя также проверку гипотезы о том, что используемая ведущими представителями русской философской традиции синтетическая дискурсивная стратегия, опирающаяся одновременно на рациональные и иррациональные (сверх-рациональные) основания, обеспечивает более полное нравственное развитие личности, чем попытки инициировать ее преображение на сугубо религиозной основе или использовать одни лишь рациональные аргументы для доказательства моральному скептику необходимости превращения в нравственного человека. Наибольший исследовательский интерес в этом контексте представляет концепт «разумной веры» Л.Н. Толстого.

Золотое правило и категорический императив

Йован Бабич — 2022-05-25

Золотое правило – «поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы они поступали с тобой», или в его негативной формулировке «не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе», является одной из самых древних формулировок моральных критериев. В той или иной форме мы встречаем его в канонических текстах практически всех религий, претендующих на какую-либо универсальность. На первый взгляд, категорический императив утверждает и требует того же, что и Золотое правило. В связи с этим возникает вопрос: является ли категорический императив разновидностью Золотого правила или, наоборот, Золотое правило – это другой способ выражения того требования, что мораль должна быть одной и той во всем мире? Другими словами, можно ли свести эти два «правила» друг к другу? Если это действительно так, то это был бы исключительный пример корреляции между практикой и теорией, тщательно разработанный в моральной философии Канта. Увы, если аргументация, приводимая далее в этом тексте, верна, она покажет, что категорический императив не является разновидностью Золотого правила, равно как и Золотое правило не является популярной формой требования, выдвигаемого категорическим императивом. Более того, будет показано, что Золотое правило вообще не представляет собой деонтологическую позицию и что оно не способно защитить от произвола, не способно быть критерием особого рода оценки, которую мы называем моральной, или выражать кардинальное требование универсальной объективности и беспристрастности. В отличие от Золотого правила, категорический императив, благодаря его ценному свойству, которое Кант обозначил как «формализм», как раз представляет такую позицию.

Механизмы применения Золотого правила нравственности и экономическая политика современной России

Жуковская Лидия Владиславна — 2022-05-25

В статье анализируется взаимодействие национальных экономической, правовой и социальной макросистем как комплексной метасистемы, обосновывается и решается задача их сбалансированности (равновесности) на основе концепции равновесия по Берже, которое является математическим отражением Золотого правила нравственности. Рассматривается влияние морали, понимаемой в смысле императива Канта или близкого к нему по значению Золотого правила нравственности, на процесс принятия стратегических решений в национальной комплексной метасистеме. Описывается модель равновесия по Нэшу трех рассматриваемых макросистем как отражение применяемой в настоящее время неолиберальной экономической доктрины и с использованием теории систем и теории игр обосновывается альтернативная экономическая доктрина на основе Золотого правила нравственности. Актуальным является формирование модели системного равновесия комплексной метасистемы на основе Золотого правила нравственности для определения эффективных стратегических решений в условиях неопределенности в социальной сфере, что отражает идеи построения социального государства. Исследование является междисциплинарным, так как используется синтез научных подходов системного анализа, философской этики, экономики, права, социологии, теорий игр, управления и систем.

К интерпретации понятия «среднего надлежащего» в ранней стоической этике

Андрей Владимирович Серегин — 2022-05-25

В статье рассматриваются две альтернативные интерпретации понятия «среднего надлежащего» (μέσον καθῆκον) в раннестоической этике. Согласно первой из них, которую автор обозначает как «дихотомическую», «надлежащие» действия являются «средними» или морально нейтральными, только если рассматривать их in abstracto, т.е. безотносительно к добродетельному или порочному состоянию души совершающего их агента, а на практике всегда становятся либо морально правильными, либо морально неправильными как раз в зависимости от этого состояния. Согласно второй интерпретации, которую автор называет «трихотомической», «средние надлежащие» действия представляют собой самостоятельный класс морально нейтральных действий наряду с отличными от них морально правильными и морально неправильными поступками. По мнению автора, дихотомическая интерпретация предпочтительна, так как она лучше соответствует характерному для раннего стоицизма представлению о том, что все моральные агенты делятся на добродетельных мудрецов, совершающих исключительно морально правильные поступки (κατορθώματα), и порочных глупцов, совершающих только морально неправильные прегрешения (ἁμαρτήματα). Тем не менее некоторые стоические фрагменты содержат ряд формулировок, которые, как может показаться, свидетельствуют в пользу трихотомической трактовки. Автор предлагает подробный анализ этих фрагментов, демонстрируя, что на самом деле они не противоречат дихотомической интерпретации – либо потому что при ближайшем рассмотрении эти тексты оказываются вполне совместимы с ней или даже в чем-то подтверждают именно ее, либо потому что они вообще не являются свидетельствами об аутентично стоическом учении.

«Открытые письма» миру о добре

Олег Сергеевич Пугачев — 2022-05-25

Статья представляет собой предисловие к переводу двух страсбургских проповедей Альберта Швейцера о благоговении перед жизнью. Данные проповеди были прочитаны великим гуманистом в сложный период как для него самого, так и всего мира в целом: возвращение из Африки и последующее интернирование Швейцера, работа Парижской мирной конференции, канун Версальского мирного договора, наряду с этим – страх гибели от новых форм уничтожения человека и человечества. В февральских проповедях 1919 г. Швейцер пытается реабилитировать христианскую нравственность, превратившуюся в «ничтожество». В ответ на ницшеанское «Бог умер» доктор Швейцер говорит о познании, основанном на истинном разуме и истинном сердце, обращаясь к идее нового, цельного Человечества. В основу новой этики, фундамента всякой нравственности, Швейцер кладет таинственный и непостижимый феномен – жизнь, осознание благородного чувства благоговения перед жизнью. Когда начетническая мораль оказывается беспомощной в ситуации реальной возможности уничтожения человечества силами его же технического могущества, именно благоговение перед жизнью становится той самой великой и простой заповедью, способной противостоять идее сверхчеловека. Идеи Швейцера созвучны настроениям русских философов – Вл.С. Соловьева, Ф.М. Достоевского, Н.Ф. Федорова, выступающих за деятельное преодоление смерти. Во второй проповеди Швейцер говорит о раздвоении воли к жизни, искушениях и глубоких противоречиях нравственного сознания, вынужденного делать выбор в пользу какой-либо жизни, и о необходимости деятельного сострадания ко всем живым существам. В проповедях 1919 г., за четыре года до публикации книги «Культура и этика», Швейцер сосредотачивается на этической проблеме, а в первых двух (февральских) обосновывает свой принцип благоговения перед жизнью.

Проповеди о благоговении перед жизнью (Февраль 1919)

Альберт Швейцер — 2022-05-25

Перевод выполнен по изданию: Schweitzer A. Predigten 1898–1948. Werke aus dem Nachlaß / Hrsg. von R. Brüllmann, E. Gräser. München, 2001. S. 1233–1239.

Реализм против милитаризма: изображение войны Элемом Климовым

Роман Владимирович Гуляев — 2022-05-25

В статье рассматривается связь между этической проблематикой классической теории войны и фильма Э.Г. Климова «Иди и смотри». Советская интерпретация фильма выводила на первый план противостояние гуманизма и бесчеловечности, отождествляемых с двумя сторонами военного конфликта. Советские партизаны в фильме, согласно этой точке зрения, гуманизируются, нацисты-каратели лишены любых следов человечности. Основная гипотеза настоящей статьи – фильм Климова посвящен не столько конкретным обстоятельствам Второй мировой войны, сколько тому, что К. фон Клаузевиц считал сущностью войны как таковой, т.е. насилию как способу навязать противнику свою волю. Партизанская война может быть описана как средство ослабления противника без проведения генерального сражения. Но такая война неизбежно направляет террор оккупационной армии на мирное население и оказывается для него существенно более кровавой, чем война конвенциональная, основную тяжесть которой несет регулярная армия, и поэтому должна рассматриваться лишь как последнее средство для сохранения государства. Фильм Климова сближается с концепцией Клаузевица не только в оценке перспектив партизанской войны для мирного населения. В традиции реализма отношение к насилию на войне зависит от его целесообразности, плохим в условиях войны является не насилие как таковое, но насилие неоправданное, которое ведет к избыточным жертвам и не дает заметных результатов. Климов и Клаузевиц выступают не против войны как таковой, но против ее идеализации и романтизации, т.е. против милитаризма.

Наше общее будущее после пандемии Covid-19: возвращение к «нормальному» или создание нового «нормального»?

Предраг Чичовачки — 2022-05-25

В данной статье предлагается рефлексия о нашем общем будущем после Covid-19. Сначала наша нынешняя пандемическая ситуация рассматривается с точки зрения пар коррелирующих понятий: мир и война, нормальное и ненормальное. Затем мы переходим к анализу двойного аспекта понятия «норма»: его дескриптивной и нормативной стороны. Мы апеллируем в анализе к этическим взглядам Иммануила Канта, Николая Гартмана, Фрица Яра и Поля Рикёра. При том что их концепции эвристичны в данном контексте, они не ведут к решению, которое можно было бы считать удовлетворительным. Мы приходим к пониманию того, что наши проблемы с осознанием нашего настоящего и предвидением нашего будущего в конечном итоге связаны с нашим стремлением создать основу, опираясь на которую можно удовлетворительно обосновать как дескриптивный, так и нормативный аспекты понятия «нормальный». Мы предполагаем, что эта проблема может быть решена через понимание того, что такое норма в терминах здоровья, понимаемого как баланс и как нахождение должной меры во всем, что мы делаем. Наше общее будущее после Covid-19 должно быть сосредоточено на нашей по-новому осознаваемой приверженности укреплению физического и психического, а также индивидуального, социального и экологического здоровья. Таким образом, мы закладываем основу для дальнейшего развития этики здоровья.

Генетическая модификация эмбрионов человека: границы допустимого

Ольга Владимировна Саввина — 2022-05-25

В статье рассматривается моральная оправданность генетической модификации эмбрионов человека, тенденция к ее легализации. Исследование базируется на документах международных организаций, таких как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), национальных комитетов по биоэтике и других, регулирующих применение технологий генетической модификации эмбрионов человека или выпускающих рекомендации относительно данных вмешательств. В работе анализируется влияние внедрения новых технологий на изменение рассматриваемых регулятивов. Делается вывод, что развитие биотехнологий способствует более либеральному отношению к генетической модификации эмбрионов человека, постепенно снимает запреты на использование технологий сначала с терапевтической целью, а потом и с целью улучшения человека. В статье делается предположение, что развитие биотехнологий затрудняет приложение старых принципов биоэтики на практике и обостряет дискуссию о границах применения новых биотехнологий. Несмотря на шок и осуждение первых экспериментов, нарушающих запреты (как в случае с применением CRISPR/Cas9 в Китае в 2015 и в 2018 гг.), научное сообщество, международные организации и правительства стран возвращаются к вопросу о границах применения новых технологий редактирования генома, в том числе и на эмбрионах человека. Невозможность руководствоваться старыми принципами биоэтики заставляет искать новые этические основания редактирования генома. В этих дискуссиях, наряду со старыми принципами и ценностями, используется утилитарный подход в этике, который снимает категорические запреты и ставит вопрос уже о границах применения биотехнологий с целью модификации эмбрионов человека. В статье также описываются границы допустимых вмешательств в геном эмбриона человека на конец 2021 г.

Прикладная этика: особенности образовательных практик (круглый стол кафедры этики Санкт-Петербургского университета)

Георгий Петрович Артемов — 2022-05-25

Данная статья посвящена результатам обсуждения на кафедре этики Санкт-Петербургского государственного университета особенностей преподавания учебных дисциплин в рамках университетских образовательных программ «Прикладная этика» (бакалавриат и магистратура). В центре внимания находятся вопросы о том, как можно сочетать фундаментальную теоретическую подготовку, основанную на традициях истории моральной философии и современных этических концепциях, с изучением проблем современных прикладных этик. С одной стороны, это обеспечивается структурой изучаемых курсов. С другой стороны, большинство учебных дисциплин имеют не только теоретическую, но и практическую составляющую. Участники дискуссии на примерах преподавания таких учебных курсов, как «История этики», «Биоэтика», «Этика воспитания», «Этика добродетелей», «Социология морали», выявили следующие группы учебно-методических практик для решения обозначенной задачи. Во-первых, использование в учебном процессе многообразных методик по модели ситуационного анализа или кейс-стади. Это включает опыт обсуждения и решения «открытых моральных проблем», моральных дилемм и ситуаций нравственных конфликтов. Существенным обстоятельством при организации учебного процесса является использование не только знания теоретических этических концепций и терминологии, но и использование доступных эмпирических данных и материалов публичных дискуссий. Во-вторых, обучение практической деятельности в области прикладных этик. Наиболее успешными оказываются выполнение студентами учебных заданий по разработке проектов этических кодексов и проведение этической экспертизы различных явлений социальной и культурной жизни. Представленный опыт позволяет заключить, что такой способ организации образования позволяет обеспечить сочетание теоретической и практической составляющих, а также поддерживать актуальность его содержания.

XVII Научная конференция по этике с международным участием: «Этика: свобода и долг»

Маргарита Любомирова Габровска — 2022-05-25

Обзор конференции