«Вагонетки», «моральные интуиции» и попытка Джошуа Грина обосновать утилитаристскую этику
DOI:
https://doi.org/10.21146/2074-4870-2025-25-1-125-138Ключевые слова:
утилитаризм, мысленный эксперимент, «дилемма вагонетки», моральные интуиции, «глубокий прагматизм», «гильотина Юма»Аннотация
Одним из наиболее важных инструментов исследования, характерным для аналитической англо-американской философии морали второй половины XX – начала XXI в., стал метод мысленного эксперимента, который позволил образно сформулировать ключевые вопросы дискуссии в рамках философской этики. С одной стороны, это способствовало повышению интереса к фундаментальным философским вопросам, а с другой – стимулировало многих философов к поиску решений этих мысленных экспериментов, ставших известными как «моральные дилеммы». Некоторые из таких дилемм отражают сложность ключевых вопросов философской этики и не имеют однозначного решения до сих пор. Ярким примером можно назвать эксперимент, известный как «дилемма вагонетки». В конце XX в. возможности исследования человеческого мозга существенно расширились, что позволило ученым из сферы нейронаук изучить реакцию человеческого мозга на этические мысленные эксперименты. Пионером в данной области стал исследователь Джошуа Грин, инновационные исследования которого выявили механизм реакций человеческого мозга на этические вызовы – для этих реакций Грин использовал обозначение «моральных интуиций». Грин также установил, что мозг человека реагирует на моральные вызовы двумя способами: автоматически, по эволюционно заложенной простой программе, и рационально, на втором, более сложном уровне осмысления. Именно второй рациональныйуровень мышления, схожий с утилитаризмом, Грин положил в основание нормативной концепции, названной им «глубоким прагматизмом». Можно сказать, что «глубокий прагматизм» стал новой попыткой обосновать утилитаристскую этику. В настоящей статье рассматриваются основные положения теории «моральных интуиций» Грина, концепция «глубокого прагматизма», а также намечаются направления критики концепции «глубокого прагматизма» и те проблемы, которые ставят исследования Грина перед философией морали.